Но так ли это? Ответ, понятно, могут дать только первоисточники, и если речь идёт о «последних данных науки», то желательно самого последнего времени. Вот поэтому хотел бы представить максимально небольшие выдержки из следующих научных работ: Спицына Н.Х. Демографический переход в России: антропогенетический анализ; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. – М.: Наука, 2006 и Георгиевский А.Б. Эволюционная антропология (историко-научное исследование). СПб.: Издательство «Нестор-История» (под эгидой РАН), 2009. Причём из приводимых авторами ссылок явствует, что чем ближе к современности та или иная работа, послужившая авторам источником, то тем более эти источники настроены скептически к полезности аутбридинга (и даже межнациональных браков, как его крайнего проявления) или вообще утверждают его вредность и даже разрушительность.

Хотя в околонаучной и популярной литературе до сих пор находятся утверждения типа «аутбридинг позволяет объединить в одном организме гены, ответственные за ценные признаки различных особей». Но это не так, причём на мой взгляд, совершенно. Та же наука постоянно подчёркивает, что аутбридинг приводит к явлению когда совокупность полезных генов «размывается» (в полном соответствии с законами Менделя) до гетерозиготного состояния, до неспособности к проявлению фенотипически, т.е. практически никаких «ценных признаков» проявляться не будет. Другой довод защитников аутбридинга (противоречащий первому) заключается в том, что смешение приводит к «размыванию» вредных или ненужных (т.е. рецессивных) свойств генотипа. Но ведь «размываются» не только рецессивные признаки, которые и так «подавлены», но и доминантные, благодаря которым популяция и состоялась на данной территории. Причём, понятно, что доминантные являются преимуществом данной популяции на данной территории. Поэтому для получения здорового потомства необходимо, чтобы и отец и мать имели сходный генотип, наработанный в одних и тех же природных и исторических условиях.

В смешанных браках устоявшийся комплекс генов разрушается, а новый комплекс оказывается заведомо биологически слабее - ведь он не прошел тысячелетнюю обкатку. Отсюда массовая зависимость современного (аутбредного) населения больших городов от медицины, которая со временем может приблизиться к абсолютной. Именно следствие  длительного инбридинга (опять же в согласии с законами Менделя) есть освобождение генома популяции от генетического груза, рафинирование полезных свойств в гомозиготных наборах. Да, соединение двух отрицательных аллелей, в рецессивном виде свойственных популяции, скорее всего, и приведёт к появлению неполноценного потомства. Но ведь очевидно, что преобладающим является сложение доминантных признаков. Поэтому разного рода «юродивые», младенческая смертность и т.д. и есть плата популяции за закрепление своих лучших свойств. Но эти «юродивые», как правило, не оставляют потомства, поэтому «вырождаются» только они сами, унося с собой свои «вредные» гены. Так и происходит естественный «вывод» рецессивных генов в родственной, с каждым поколением всё более гомозиготной популяции. При этом оставшееся потомство, если оно выглядит здоровым оно и является таковым в отличии от гетерозиготного брака где внешнее здоровье не гарантирует от скрытых генетических поражений. Т.е. инбридинг если научно, то это ни в коей мере не «вырождение», а «закрепление», причём, повторюсь, закрепление наиболее адекватных требованиям среды свойств.

Первая рассматриваемая работа принадлежит известной современной исследовательнице само имя которой имеет непосредственное отношение к интересующей проблеме – Спицына Наиля Хаджиевна. Между прочим, супруге крупнейшего авторитета в области биохимии человека В.А. Спицына, который, в свою очередь, сам подчеркивал, например, что «каждая из крупнейших рас обладает характерным, свойственным только ей одной генным комплексом гаммоглобулинов и щелочной фосфатазы плаценты» (взято из интернета). И то, что, в виду указанного выше, Н.Х. Спицына подвергает сильному сомнению «полезность» межнациональных браков делает честь её научной добросовестности. Вот только один отрывок из указанной работы (стр. 156): «Начиная с XX в. в России, как и во всём мире, усиливается тенденция неуклонного роста пропорции межнациональных браков и увеличения расстояния между местами рождений супругов. Происходящий технический прогресс совершенствует средства сообщения и связи, сокращает географические расстояния и способствует возрастанию миграционной активности масс. В свою очередь, изменения демографической структуры, связанные с аутбридингом и брачной ассортативностью, сопровождаются изменениями генофондов популяций. Этот процесс чрезвычайно сложен для изучения, генетика последствий аутбридинга нуждается в дальнейших современных исследованиях.

В генетическом отношении потомки из межнациональных браков отличаются повышенной степенью индивидуальной гетерозиготности, приводящей к росту показателей общей гетерозиготности популяций. В этом плане представляют интерес исследования связи генетико-демографических процессов с показателями репродуктивной функции женщин, проведённые в г. Алма-Ата (Куандыков Е.У. и др., 1988; 1990).

Результаты показали выраженную в популяции тенденцию планирования размеров семьи. Для однонациональных браков характерна также сходная частота самовоспроизвольных абортов. По сравнению с ними в группе смешанных браков выявлены существенные различия в показателях репродуктивной функции. Так, частота ранних спонтанных абортов в однонациональных браках составила 4,19%, в межнациональных – 6,25% (χ² = 33,90; Р < 0,01) и межрасовых – 7,2% (χ² = 25,18; Р < 0,01). Различия обнаружены и в частоте поздних спонтанных абортов, которая составила соответственно 1,35; 1,95 и 2,76%.

По мнению Е.У. Куандыкова, брачная дистанция является одним из важнейших факторов, оказывающих влияние на показатели репродуктивной функции индивидов. Отклонения от оптимального уровня генетического полиформизма в популяции как в сторону снижения, которое наблюдается при инбридинге, так и повышения при аутбридинге способствует нарушению репродуктивной функции. В частности, об этом свидетельствует повышение частоты самовоспроизвольных абортов. Было выявлено также достоверное увеличение частоты врождённых пороков развития среди детей, рождённых в межнациональных браках. Автор приходит к выводу, что в современных городских популяциях Казахстана наряду с инбредной депрессией имеет место и аутбредная депрессия. Повышение частоты спонтанных абортов в межэтнических браках, а также браков с максимальной брачной дистанцией являются следствием увеличения генетического полиформизма и нарушения генетического гомеостаза».

Второе свидетельство взято из монографии маститого специалиста по теории эволюции профессора А.Б. Георгиевского - Эволюционная антропология (историко-научное исследование). На стр. 70-71 автор пишет: «В общебиологической литературе давно сложилось мнение о пользе аутбридинга и вреде инбридинга, подтверждённое, казалось бы, множеством экспериментов и натурных наблюдений. Вместе с тем, имеется достаточно фактов отсутствия депрессии и даже биологического процветания у инбредных микропопуляций, в том числе у приматов. Ответ на вопрос о пользе или вреде инбридинга, таким образом, остаётся в альтернативных вариантах, усиленных весьма противоречивыми фактическими данными. Давнюю историю имеет дискуссия вокруг этого вопроса и по отношению к человеку (Mjoen, 1925; Dahlberg, 1925; Cotterman, 1941; Chorpa, 1972).

В популяционной антропологии сложилась парадигма, что аутбридинг является положительным процессом для повышения гетерозиготности генофонда, обогащения наследственности (гетерозис), укрытия вредных рецессивных аллелей в гетерозиготах, усиления рекомбинативной изменчивости (Дубинин, Шевченко, 1976; Halse, 1957). Более детальный сравнительный анализ инбредных и аутбредных популяций показывает, что ситуация намного сложнее. Последствия аутбридинга, в частности при интенсивном смешении современных популяций, остаются мало исследованными, но принимаются apriori за весьма положительные. Один из убеждённых оппонентов этой точки зрения Н.П. Бочков пишет: «Общие соображения о преимуществах гетерозиготных состояний для человека, приводящих к снижению частот рецессивных заболеваний, остаются недоказанными, и можно привести данные противоположного характера (разрушение комплекса генов, повышения уровня спонтанного мутационного процесса при гетерозиготизации и т.д.)» (Бочков, 1978, с. 172-173). И далее общее заключение: «Исследования эффектов аутбридинга в человеческих популяциях могут и должны дополнять исследования по инбридингу» (Там же). Из приведённых слов следует, что аутбридинг может играть негативную роль и притом весьма существенную.

Во всяком случае, нет доказательств абсолютной вредности инбридинга и, напротив, имеются данные обратного порядка. По исследованиям А.Г. Гаджиева (1972) микроизолятов Дагестана, в зонах наиболее интенсивного инбридинга наблюдается максимальное увеличение и высокий уровень физического развития, т.е. нет даже следов дегенерации». Далее автор пытается дать понятие адаптивной «нормы» в популяции для определения границы её оптимального состояния и со ссылкой на И.И. Шмальгаузена привёл в качестве одного из примеров «оптимальную (статистическую) жизнеспособность новорождённых детей с усреднённым весом. После многочисленных подтверждений данная закономерность стала достоянием учебной литературы.

Приведённые материалы очень существенны для разрешения споров о вреде или пользе инбридинга. При исследовании родословных у детей с крайними фенотипическими вариантами и детей в диапазоне средней нормы реакции, оказалось, что в первом случае их родители были преимущественно из географически отдалённых популяций, во втором – браки заключались в пределах исторически сложившейся системы популяций, в частности русского населения на центрально-европейской территории (Алтухов, 1987)».

Далее на стр. 140 А.Б. Георгиевский касаясь вопроса эволюции палеоантропа объясняет причину как распространённости идей о «полезности» аутбридинга, так и усиленным внедрением идей «африканского» происхождения сапиенса (т.н. «концепция моноцентризма») господством «идеологических установок на признание моноцентрической концепции, объединяющий биологический вид человека в одно целое на принципе равенства рас». В свою очередь автор выдвигает свою концепцию «широкого моноцентризма», предусматривающую дальнейшую (и после выхода из Африканского «очага») эволюцию человека и появления, таким образом, новых «очагов» дальнейшего антропогенеза. И эта концепция, по его мнению, должна устроить «идеологов от науки и не только от науки» (там же).

Таким образом, «авторитет науки» не только не подтверждает (и при всём многолетнем давлении всевозможных «идеологов», в т.ч. и в самой научной среде) казалось бы безусловную пользу смешения рас. Как видно выше, именно современная наука смело поставила под сомнение полезность аутбридинга, подобравшись в своём скепсисе вплотную к слишком долго табуированной теме негативных последствий расового смешения.

Dz